Как же я его любила в детстве! Сейчас, разумеется, я тоже его очень люблю. Но детская любовь не сравнится ни с чем. Тем более, что разум не был отягощен различными "так нельзя", "у меня не получится" и "куда я лезу". Вот я и игралась. Русский язык был моей самой любимой игрушкой.
Точно как "Занимательная грамматика", которую ещё паап с его братом читали-зачитали в начальной школе, была любимой книгой. Я раз за разом выполняла задания, заучивала какие-то правила и стихи, разгадывала шарады и подклеивала переплёт. Просто от постоянного чтения книжка норовила развалиться.
Отдельный повод поговорить у меня есть с драгоценным Киплингом. Именно ему я обязана бессонными ночами и долгими днями, когда я была занята только одним: я пыталась придумать новую букву алфавита. А, так как букве нужен звук, то и звук. А, так как звук надо использовать, то и слова. Сейчас про такое говорят: мозг вскипел. А ведь если бы не его книга про изобретение алфавита, жила бы маленькая Еженька и горя не знала.
Когда я поняла, что с алфавитом не получается, я переключилась на этимологию. Докопаться до происхождения какого-нибудь слова (словарь? зачем нам словарь, да ещё специализированный, где все написано? я и сама придумаю!) -- не было занятия приятнее. Из всех изысканий запомнилась только гениальная находка о скалке: "Я так думаю, -- вещала я шестилетняя своей маман, -- что дело в древних саамах. Ну или других северных народах. Они же шкуры чистили, верно? Ровняли. В общем, они их скалили. Для этого нужна была большая палка. Которую и назвали скалкой! Всё логично!". Очевидно, я в тот момент забыла слово "скоблили".
Потерпев неудачу и на этом поприще, я переключилась на изобретение афоризмов. Мамино: "Же-еня, афоризмы не придумывают специально!" было с фырканьем отвергнуто. Вот ещё. Придумывают! И я это докажу!". В общем, распрощалась я с этой идеей где-то на сравнении саранчи и курения.
Конечно, от русского языка меня отвлекали. Помимо всех этих изысканий (сначала я набрала "язысканий"
), я ещё пыталась решить социально-политические проблемы ("Я думаю так: надо все поделить поровну!" -- до сих пор помню, как у маман соскочил нож с буханки хлеба. И потом её осторожное: "Же-еня, ты уверена? Давай подумаем..."), искренне надеялась открыть в будущем какой-нибудь новый остров ("Я не верю, что они все найдены!") и вообще хотела сделать мир лучше.
По-моему, я совсем не изменилась, кстати.