Квартира, в которой мы живём сейчас, оказалась в очень собачном районе. А так как квартира родителей находилась и находится в доме, где почти у каждой семьи было по кошке, у меня есть замечательная возможность сравнить, что хуже: просыпаться от кошачьих воплей или от собачьего лая.

Просыпаться до рассвета ужасно в принципе, поняла я сегодня. А собак и кошек я люблю всё равно, и извечный спор собачников и кошатников мне непонятен. Я думаю, в нём нет никакого смысла.

Но так получилось, что с собаками я общаюсь с детства. В Беларуси, где я отдыхала каждое лето, у бабушки с дедушкой свой дом, у дома -- огород и, соответственно, верный друг и защитник этого огорода. Первую собаку я помню смутно, скорее по фотографиям и каким-то детским ощущениям. Это был добрый и покладистый чёрный пудель, которого звали Жук. То ли по дедушкиной фамилии, то ли за его черный, как у жука, цвет. Когда я появилась в Борисове, Жук уже был в возрасте. Он покладисто разрешал творить с ним всё, что было угодно моей душе. А моей исследовательской душе было угодно всё и больше.

Вот вы когда-нибудь смотрели на мир из собачьей будки?

А мне довелось. Я этого не помню, но маман рассказывает об идиллической картине (маслом): Жук покорно сидит возле будки, поглядывая снисходительно в мою сторону, а я, высунув голову из будки, обозреваю окрестности. Полагаю, мне там нравилось: спокойно, тепло, чисто. Ну, я хочу верить, что там было чисто. А фразу: "Зюк, аместя!", которую я произносила стоя на крыльце дома (метра за три до него), отчего-то все вспоминают до сих пор.

читать дальшеКогда Жука не стало, меня в Беларуси не было. Кажется, его сбила машина.

Второй собакой, которую я помню, была лайка. Дина. А может быть и нет? Я помню её плохо, она была взрослая и не такая дружелюбная, как Жук. Сейчас я даже не могу найти ни одного воспоминания о ней. Кажется, она вообще была у нас только один год.

Зато с другим псом, Бимкой, связано очень многое. Бима привезли нам ещё щенком. И этому маленькому, несчастному созданию купировали хвост. Г-споди, моё сердце просто разрывается даже сейчас, когда я это вспоминаю. Бим был белым, с рыжим ухом, возможно именно из-за этой аналогии его так и назвали.

Пёс был очень шкодной. За зиму он благополучно забывал, что мы -- "свои люди", и с ним приходилось знакомиться заново. Он не пускал людей не только во двор. "Плохих" людей он слышал даже за калиткой, когда они просто проходили мимо. Однажды он тяпнул за ногу моего па, а уж сколько раз он сбегал на свободу -- и не сосчитать. Но он всегда возвращался, кроме последнего раза.

Зато грядки, которые он перепахивал своими лапами, вырвавшись на волю, забыть сложно. И точно так же я не забуду свои партизанские перебежки за парниками (первые дни, приехав, я его всегда опасалась), сопровождаемые его лаем. Впрочем, его блаженное выражение морды, появлявшееся каждый раз, когда его чесали по пузу, тоже нельзя забыть.

Сейчас там новая собака. Бим-младший. Говорят, очень похож на Бимку, но я ещё не видела его. Единственная кошка, которую мой дядя завёл после того, как сбежал Бим, не прижилась. У Масяни был очень "собачий" характер, но, стоило ей подрасти, она скрылась в неизвестном направлении. Так что наш борисовский дом так и останется исключительно собачьим.