В Берлине определённо осталась часть моего сердца. В Берлине и в Германии в целом. Часть сердца, часть души, часть меня.

Конечно, я всё ещё не добралась до Скандинавии, до моей почти-родины, но...
Ощущение, что я наконец-то дома, наваждением захватившее меня в Дюссельдорфе, в Берлине только усилилось.
Мне так легко дышалось там, так было спокойно и счастливо, что чувство вселенской гармонии плескалось у мозжечка, переливаясь через край при резких движениях. Мне хотелось раствориться в этом городе, стать частью его линий, зелени парков, шелестом лип. У Браденбургских ворот я увидела край света; Унтер-ден-Линден прошла линией жизни прямиком по сердцу; августовское солнце, растворенное в воздухе, проникло в кровь и разнеслось по телу упоительным наркотиком. Я искренне удивлялась, почему я не понимаю, что говорят вокруг -- ведь дома-то всё всегда должно быть понятно! У меня сжималось сердце от ностальгии и сладости, от случайных взглядов на небо, на окна, на дворики.

Мне было так хорошо, так спокойно там, словно я вернулась домой.

Мне никогда не было так грустно уезжать откуда-либо.