Этот дом был под самой крышей -- там немного ближе до звёзд...

Этот дом считал дни закатами, когда солнце, потрепав его по красно-рыжей макушке, соскальзывало по вершинам деревьев за горизонт. Дом торопился подмигнуть апельсинчику небес и поймать ответный отблеск своими стеклами.

Этот дом ужасно любил дожди, радовался им, как мальчишка, хотя непременно простужался, если балконные окна оставались открытыми. Тогда, чихая, он тоненько звенел стеклами и смущался перед дождевыми тучами.

Этот дом просыпался под колокольчиковое мурлыканье трамваев, разбегающихся поутру у него под ногами, а перед сном внимательно пересчитывал всех своих глазастых друзей.

Этот дом с любопытством подглядывал за бесчисленными такси, снующими вокруг него, и на досуге гадал, кто и куда ездит. А такси, что приезжали вечерами, встречал с волнением и потом долго не мог уснуть: всё ли в порядке?

Этот дом с удовольствием кутался в ажурные туманы, а в тёплые деньки -- жмурился от счастья, подставляя свои кирпичики солнечным лучам.

Когда, тихий и спокойный, он дремал весь день напролет, то вечером он во все глаза разглядывал окрестности, болтал с телевышкой (она, знаете ли, сначала зазнавалась -- но разве ж можно игнорировать такую душку, как этот дом?) и считал звёзды.

Этот дом был под самой крышей -- там немного ближе до звёзд...